Сейчас в рамках спецпроекта «Язычник» вкупе с филологом Эммой Прусс маковку лета. В Петербурге – прохладно и в меру влажно. В Москве – грозы с ливнями и теплым парным воздухом. На Волге, в Сибири и на Урале – репетиция Сахары. Сухой зной.
«Это лишь у неких поэтов зной – штука симпатичная:
Там, правильно, есть полуостров – прекрасен, недвижим,
Окован пленительным зноем!
А в городке, да еще в городке, где нет большенный реки, – муки зноя вызывают снежно- льдистые галлюцинации. Ни прекрасные сандалии, ни лазуревый сарафан, ни соломенная шляпка с престижной панамкой не могут восполнить это психо-физическое изнурение для большинства россиян – людей северной культуры и в температурном смысле, в том числе.
Зной – весьма непростая лексема исходя из убеждений этимологии. К примеру, языковед Петерссон усмотрел в его единой общеславянской базе zneti схожесть с древне-индийским: áhar-, áhan-, áhas– «денек».
И все таки база знеть (в значении «тлеть, раскаляться») – самая устойчивая точка зрения на происхождение зноя. Из данной нам базы появилось украинское знiй; древне-русское и старо-славянское знои; сербохорватское знȏj в значении «пот»; словенское znȏj «зной, пот» и их близнецы в значении «жара» в чешском и польском.
Гуру всех лингвистов Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ и его сотрудник Младенов в плане образования существительного зной как производного от глагола zněti ссылаются на схожую парочку наследников глагольной семантики: сгнивать – гной.
Лексему зной, в отличие от его близнеца жары (очередной трансформации зноя в славянских языках) обожали наделять эпитетами все литераторы. По сиим эпитетам, к слову, можно судить о том, кто из живописцев +30 плюс обожал, а кто от такового погодного режима изнывал.
У лапидарного и четкого ленивца и толстяка, дедушки Крылова – зной просто «самый» (см. цитату – заглавие) – старику было и горячо, и сладко соснуть. У Тургенева, к примеру, зной «душноватый» и «колющийся» – айда на Ривьеру. У манерного Надсона «томительный» – все в Коктебель. У Плещеева – «удушливый» – так и тянет погрузиться в Урал либо засесть в имении под Нижним Новгородом. Зной Бунина – «сухой», ощущается, что погода не в любимцах у обожавшего пруды и море создателя. У «мало абиссинца» Пушкина зной совершенно субстанция жива и естественная:
Яд каплет через его кору,
К полудню растопясь от зною…
У солнечного Бальмонта зной вызывал бесспорный экстаз и тянул в путешествия, весь из себя и «пленительный», и «ослепительный».
Но возлюбленный с юношества зной Якова Полонского, такая летняя квинтэссенция очень и очень таинственной российской погоды:
Зной – и всё в томительном покое…
Зной – и всё в томительном покое –
В пятнах света тени дремлют в аллее…
Лишь проницательной чудится лилее,
Что гроза таится в этом зное.
Бледноватая, поникла у балкона –
Ожидает грозы, – и грезится ей, бедной,
Что дальной бури призрак бледноватый
Стал темнеть в лазури небосвода…
Грезы лета кажутся ей бывальшиной, –
Гроз и бурь она еще не понимает,
Ожидает… зовет… и страшно замирает,
Золотой осыпанная пылью…
Москва, Эмма Прусс
Источник: