Историческая роль России заключается в том, чтобы создать основу для «нового человечества» в нынешних условиях, когда внешний мир потерял сам себя. В жёсткой действительности парадоксы загадочной русской души помогают людям сохранить внутреннее ощущение необходимости миру, несмотря на санкции, реформы и начальствующую элиту с ее «безобразиями».
Такое мнение в интервью РИА «Новый День» с «позиции человеколюбия» высказал известный российский актер, сценарист и писатель Иван Охлобыстин.
В то же время, по его оценке, внутри России возможна буза, а пенсионная реформа свидетельствует о том, что экономике – «крындец», а в итоге страна вернется к монархии.
Про Путина, олигархов и пенсионную реформу
Я думаю, что логично было бы предположить, что он (президент РФ Владимир Путин) прикладывает все усилия, может быть, даже провоцируя отчасти международную обстановку для нашей изоляции – чтобы вернуть деньги домой, чтобы деньги работали дома, потому что олигархи это все выкачивают за рубеж. Здесь нет плохих и хороших. Это обычная интрига, вызванная логикой рынка. Рынок безжалостен, это – просто машина.
Он (Путин) делает это все через разные приемы, в том числе внешнеполитические, но не получается, потому что он отчасти сам зависит экономически. Представьте себе, одна крупная госкомпания со всех сторон окружена мелкими компаниями-реализаторами. Это – рынок, безжалостная машина, которая не дает ему возможности взять их за горло или хотя бы лишнее отобрать, что тут же покроет пенсионное.
Пенсионное решение крайне непопулярное. То, что они вообще позволили себе пенсионное, – сделать эту реформу, говорит, что нашей экономике крындец, что в самом ближайшем времени будут какие-то строгие решения. О стариках речь даже не идет. Они – несчастные вынужденные жертвы.
Про «крындец» и «бузу»
Точно так же революции не будет. Одинакового не бывает ничего. Даже снежинки при своей гармонии разные. Буза какая-то может быть.
Но в нас очень сильна имперская нотка – понимание того, что когда мы вместе, мы всех держим, что можно, конечно, покипишевать, но лучше по домам потом и всем вместе, чтоб наша земля стала еще больше, щи еще кислее. На нас Катехон (государство, имеющее миссию препятствовать окончательному торжеству зла в истории). Это внутри, психологически. Надо для себя это расшифровывать.
Я пытаюсь быть объективным. Я вообще человеколюбец. Каждый хорош своими недостатками. Совершенно очевидно, что под санкциями мы будем жить хуже, скромнее, что не значит плохо. Наверное, мы даже перерадовались жизни, потому что многие вещи мы перестали ценить. Мы стали еще меньше общаться. Я уже не говорю об информационной революции и всем остальном.
Буза будет, и будет прекращена потому, что у нас большая территория и на нас очень большая ответственность. И организаторы этой самой бузы, в конце концов, самоликвидируются – разобьются об стенку.
Мы не можем себе позволить то, что может себе позволить Франция, которую нужно на глобусе разглядывать с увеличительным стеклом. А у нас – где ни возьмись за глобус ладонью, везде наша земля мы за нее несем ответственность. У нас хтоническое (олицетворяет природную мощь) мышление развито. Мы деревья считаем думающими.
Россия соткана из парадоксов, русские – изначально «просветленные»
Мы всегда ностальгируем по внешне неприятным пейзажам, находясь на самых красивых Багамских островах. У нас очень много парадоксов, и с помощью этих парадоксов мы себе спасаем здравое понимание окружающего. Мы не самые интересные в плане юмора люди. Мы не самые элегантные, мы – просто другие. А мир внешний себя потерялся сам в себе. Он слишком доверился рыночным отношениям в нашем хаосе.
Мы – оторванный остров, который рисуют в фантастических фильмах, который летит. Мы стоим на краю Вселенной, живем, умеем, знаем, как цепляться, чтоб нас солнечным ветром не унесло. Мы не самые аккуратные, но у нас бабы – самые романтические. Из-за них убиваются, по остальным что-то не так чахнут. Француженки интересные, но это кратковременное, а здесь основное блюдо, как говорится.
Мы – великий народ, но это преимущество нам дали, мы не должны пользоваться этим в своих эгоистических интересах – мы не имеем на это право, и внутри психологически отстроены, как хорошие люди, чувствующие ответственность за мир.
Русский человек изначально уже просветлённый. Ему ничего не надо. Вот он сидит, на поле смотрит – хорошо! Есть баба – нет бабы… есть водка – нет водки. Завис.
Надежда на нас, что на историческом пласту мы станем основой нового человечества.
Про элиту и монархию
Они – тоже выходцы из народа. Когда в атмосферу входит какой-то объект, он, преодолевая воздушное трение, горит, это такая агрессивная среда для него. Начальствующие слои находятся в этой сфере – в круге стресса. Они, конечно, богаче нас и принимают очень много глупых решений, необдуманных. Но они из нас все равно. Они воспринимают мир так же, как воспринимаем его мы, понимают свое безобразие, если это безобразие, что «хорошо», что «плохо».
В конце концов, мне кажется, что ситуация сложится таким образом, что мы придем к монархии. Все смеются, а я – адекватный человек. Я – тушинский панк и пьяница. Когда я говорю о монархии, меньше всего на свете меня можно обвинить в пуританстве.
Но у нас нельзя, чтоб ребенок по оценкам прошел, его нужно устраивать, даже если он на 6 учится, но, с другой стороны, если есть несправедливый приговор, можно взяткой переубедить. Это азиатчина. Уникальная цивилизация.
Сейчас много кто сомневается: кто-то – в банковской системе, кто-то – за своих детей переживает, кто-то – устроиться на работу. Нестабильность есть, но нашей цивилизации нужно навязать авантюристический дух с одной стороны, а с другой – строго мотивировать, что все будет хорошо. Все будет хорошо, точно. Если все сделать правильно, все будет хорошо. По кодексу самурая, если преставится возможность, ты всегда должен выбирать смерть, это единственный способ не бояться смерти.
Москва, Мария Вяткина
Источник: